Андрей Ануфриев: «Вмешались лыжи — и учёба пошла под откос»

Если бы не спорт, Андрей мог стать дизайнером или архитектором — до катания он учился в Академическом художественном лицее в Питере. Но знакомство с лыжами изменило всё. О том, как стать «про» за два сезона, а также о детстве, травмах и жизни вне трасс Ануфриев рассказал Ozon Клуб. 

— Ты учился в художественном лицее. Это решение родителей или твой интерес к рисованию?

— Насколько помню, увлечение рисованием началось в очень раннем возрасте. Я погружался в творческий процесс и мог в нём потеряться — это стало понятно моей семье. Художников среди родных не было, родители просто увидели мой интерес и решили ему способствовать. 

Сначала отдали меня в художественную школу, в неё я ходил параллельно с начальной. Там была учительница, которая рассказала про серьёзный лицей, который готовит к поступлению в академию. Естественно, родители сделали всё, чтобы я там оказался.

— Ты был прилежным учеником или прогуливал из-за катания?

— В лицее я учился с шестого класса, уже в сознательном возрасте, когда есть великая цель — быть художником. Поступил с высшим баллом за последние 10 лет, так что на меня возлагали большие надежды, думали, что всё в творческой карьере получится. Не получилось. (Смеётся.) Вмешались лыжи — и учёба пошла под откос.

У нас в Питере нет горнолыжки, как в Москве, приходилось добираться за город, больше 100 км. Я делал всё, чтобы получилось побыть на склоне, и был вынужден максимально урезать своё время в школе. Прогуливал по возможности, домашние задания заканчивал ночью — всё, чтобы оказаться на горе.

— Как отнеслись родители к твоему увлечению лыжами?

— Достаточно долго я не подавал виду, что всё настолько серьёзно. Они знали, что я езжу куда-то, видели, что приобрёл оборудование, но не понимали, что именно происходит. Когда узнали, пришлось принять мою позицию: «Что делать, опасно, но иди, катайся». Наверное, они привыкли не вмешиваться. И за это я бесконечно им благодарен!

— В детстве ты катался на роликах, тренировался на батуте. Чем ещё занимался до лыж?

— Как и любого ребёнка, меня отдавали в секции: бассейн, настольный теннис — всё как и у всех. Но увлекли по-настоящему именно батут и ролики.

— Ты рассказывал, что приходилось работать, чтобы оплачивать катание. Чем именно ты занимался?

 — По знакомству устроился в магазин роликовых коньков. Просто представьте: ребёнок (лет 16 мне было) стоит у прилавка и работает по серьёзке. Но кто-то знал, что я хорошо катаюсь, так что приходили, спрашивали о роликах, прислушивались. 

Подработки, чтобы оплачивать катание, требовались долго, наверное, первые лет пять. Я успел побывать на разных обычных должностях: и в офисе сидел, и даже мебель собирал. 

«Еду, падаю, чуть не убиваю по пути людей»

— Как ты начал кататься?

— В сентябре, в сезон больших скидок, я приобрёл весь стафф, поставил у стенки и с большим желанием смотрел на него, ждал зиму. Через несколько месяцев мы поехали с друзьями-сноубордистами открывать сезон.

К тому же весь первый сезон я провёл без подъёмника — финансовое положение не позволяло оплатить ски-пасс. Купив свой первый стафф, я почему-то не подумал, что ещё есть такая статья расходов, как подъёмник. Так что открыл сезон и понял, что придётся пешочком ходить.

— А как прогрессировал, за счёт чего?

— Методом проб и ошибок. Я самоучка максимальный, тренера не было никогда.

Делать трюки и прыгать начал с первого дня. Мы с друзьями строили самодельные трамплины, маленькие, за пределами трасс, и пробовали на них какие-то штуки. 

Серьёзный прогресс начался со второго сезона, когда у меня появился ски-пасс. Был такой курорт, «Игора», там офигенный на тот момент по российским меркам строили сноупарк: со стабильно работающим подъёмником, уходом за фигурами, инфраструктурой. Я покупаю абонемент в этот парк — был божеский тариф для тинейджеров, — второй сезон езжу только туда и резко прогрессирую за счёт того, что много катаюсь.

— Твоим первым спонсором стал лыжный бренд Black Crows. Как они на тебя вышли? 

— Один из товарищей, который с нами катался, открыл небольшой бордшоп и начал дистрибуцию этого бренда в Россию. На тот момент, чтобы все понимали, мне просто дали лыжи — это наименьшее проявление спонсорства, когда тебе предлагают только стафф. Но ты, будучи ребёнком, очень доволен и думаешь: «Е-е-е, это успех!» 

Настоящее спонсорство началось со второго моего сезона. Был такой «Вирус» — российский бренд сноубордической одежды. Они очень неплохо поддерживали, создали большую команду, делали лагеря в Финляндии. Вот они стали для меня первым серьёзным брендом, который что-то кроме оборудования мог предложить. 

На работу с ними повлияло стечение обстоятельств. Был весенний контест под Питером — я на него совсем ноунеймом приехал и показал классное катание. Там на меня обратили внимание и предложили поддержку. Это был мой первый настоящий контракт.

«Травм было много, порой не везло»

— В твоих интервью прочла интересную историю. В 2013 году ты придумал и сделал скилл-ски — лыжи с колёсами от роликов.

— Было дело такое, да. (Смеётся.) У нас под Питером работал небольшой курорт «Юкки Парк» с подушкой тренировочной: в неё прыгаешь и делаешь безопасно трюки. Зимой ясно, как всё это происходит: рядом строится трамплин — и погнали. А летом — конструкция типа рамп в скейт-парках. Чтобы в тёплый сезон кататься на подобных, в Америке у райдеров есть доски с интегрированными колёсиками, которые имитируют сноуборд на жёсткой поверхности. А наши пацаны просто прикрутили подвески со скейтов к борду, и по факту получилось то же самое. 

Я прыгал там на роликах, но в какой-то момент этого стало мало. Сейчас вспоминать забавно, но тогда я хотел максимально воспроизводить реальные условия катания. Ведь зимой на тебе ботинки — это огромный кусок пластмассы, — сами лыжи, крепления железные. Всё вместе весит много очень. Вот я и решил себе сделать летние лыжи. Лучше ничего не придумал, кроме как воткнуть по две подвески на каждую лыжу и кататься. Но эта конструкция ведёт себя очень странно: ездит сама по себе и совсем не похожа на реальное снаряжение. 

Да, эта история сработала и даже помогла мне. Но на сегодняшний день при желании можно найти намного менее причудливые способы поднять свой уровень в межсезонье.

— Профессиональный спорт связан с травмами. Как с этим делом у тебя? 

— Травм было много, порой не везло — приходилось оперироваться. Во время одного из трюков повредил ключицу, восстановление превратилось в проблему на год. А самое сложное было с голеностопом — эта история произошла в Финляндии. Тогда пришлось эвакуироваться в Питер и проходить сложное полугодовое восстановление.

К сожалению, травмы — это часть игры. Если ты гоняешь серьёзно, их не избежать, особенно по неопытности. Но можно свести риски к минимуму. Сейчас я собираю трюки как пазл из того, что уже умею, и восполняю пробелы — всё обдуманно. А когда тебе 17 лет, ты подходишь к трюкам по-другому: «Как там это делается? Сейчас всё будет!» Также надо понимать, что мы буквально открывали многие элементы в России и никто точно не знал, как это работает. 

— В ещё одном интервью 2013 года ты высказывался, что российским райдерам невозможно или очень трудно зарабатывать в Европе. Что думаешь сейчас?

— Я так и согласен со своим мнением десятилетней давности. Скорее всего, реализоваться в Европе во много раз сложнее. Это простейший момент конкуренции и уровня катания: у нас в стране они сильно слабее. В России мой вид спорта не такой известный и заинтересовать бренды трудно, но быть в топе проще. 

Плюс ньюскул-лыжи в России — это всё ещё молодой, но активно набирающий популярность альтернативный вид спорта. Это однозначно привлекает внимание.

«Продолжаю фанатично угорать по катанию»

— Из чего складывается твоя жизнь вне трасс?

— Отдыха вне лыж почти нет, нужен он, как правило, для восстановления после травм. Места я выбираю классические туристические. Всё как у обычных людей: простой отдых, соцсети, залипательный энтертеймент. Человеческий организм так и работает: когда он устал, ему ничего не надо.

Раньше тусовки были — в огромных, бесконечных количествах, с безграничным уничтожением себя. Но я не пью алкоголь последние лет 10, соответственно, веду очень сдержанный образ жизни — без отрыва и вечеринок. 

— В декабре тебе исполнилось 30 лет. Праздновал? 

— Я провёл день рождения в Шерегеше, были активные съёмки нашего фильма о бэк-кантри на тот момент. А между делом очень просто и скромно посидели. 

— А чего хочешь достичь?

— Продолжать реализовываться в любимом деле. Вдохновлять людей своим творчеством и приобщать к прекрасному. Ещё хочется обучением заниматься, создавать какую-то альтернативную базу для развития спорта. Хоть я и самоучка, но начал периодически в частном порядке работать с детьми. В планах развиваться и в этом направлении.

Передача опыта — не просто тренерство, а вложение в детей культурного понимания нашего вида спорта, осознания, чем мы отличаемся от туристов на горнолыжке. Такой андеграунд — то, к чему, хотелось бы, чтобы новое поколение стремилось. Но не как к спорту, а как к стилю жизни.

Интервью записано зимой 2022 года

Фото: Илья Елин, личный архив героя